[Гита Ягг из Ланкра]

Автор: Гита Ягг из Ланкра
Фандом: Дозоры
Рейтинг: G
Пейринг: Антон|Эдгар
Жанр: а вот хрен его знает. Ведьма ударилась в диалоги и философИю.

Сломанное крыло

В этот раз Прага встретила Антона дождем и промозглым ветром. Чехи, кутаясь в теплые шарфы, старались быстрее скрыться в подземке или юркнуть в теплое нутро трамваев, но туристам все было нипочем. Они останавливались около памятников истории и архитектуры – такие в Чехии встречались чуть ли не на каждом шагу, - задирали головы к неприветливому серому небу, ловили ртом холодные капли и читали вывески, зябко передергивая плечами. Но не уходили. Терпели. Кому-то жалко было потраченных денег, а кто-то, охочий до знаний и красот, не боялся дождя и простуды. Некоторые пытались открыть зонты, разноцветные грибы которых вспыхивали яркими красками то тут, то там, чтобы сразу же превратиться в трость. Ветер весело подхватывал зонтики и пытался вырвать их из рук прохожих. Вот молодая девчушка, ругнувшись по-немецки, разжала пальцы, и яркий кругляш понесло в сторону Влтавы. Антон шевельнул пальцами и придержал зонтик, скоординировав потоки ветра. Немочка, не жалея светлого пальто, бежала по лужам. Наконец, она схватила яркий зонт за ручку, стилизованную под дерево, сложила его и, подняв повыше воротник, поспешила подальше от реки. Во дворах дуло не в пример слабее.
- Вмешательство со стороны Ночного Дозора Москвы, - лениво произнес Эдгар, подходя поближе и прикрывая Городецкого куполом большого зонта.
Антон вздрогнул, но заметив хитринку в темных глаза прибалта, расслабился.
- Могу сделать плохое дело, - важно произнес Светлый.
- Ты?
- Угу, - кивнул Антон, выхватывая из рук Инквизитора зонт. Прибалт явно не ожидал нападения и даже глазом не успел моргнуть, как его собственность полетела в сторону располневшей от дождей реки.
- Намокнем же, - пробурчал Эдгар, пытаясь перехватить зонтик.
Возня продолжалась минут пять, в результате чего оба мага стали похожи на облитых водой котов. Городецкий оглушительно чихнул.
- Моя правда, - усмехнулся прибалт, призывая зонт к себе и высушивая их заклинанием.

Городецкий прибыл в Прагу по двум сомнительным делам: из-за оборотня, задравшего трех романтиков с большой дороги, и из-за Светлой волшебницы, убившей свою дочь, когда та обратилась к Тьме. В первом случае Антон выступал в роли обвинителя, во втором – защитника, хотя ему хотелось, чтобы все было наоборот. Оборотень-рысь, не состоявший в Дозоре, едва ли был виноват в том, что на него напали трое дюжих подвыпивших мужиков, которым не хватало на бутылку. Темный, конечно, мог бы уйти, но он был не один, а с семьей. Как известно, оборотни очень дорожат и своими вторыми половинками, и детьми. В отличие от Светлых, как показывает практика. Городецкий поморщился. Он до сих пор не мог понять, как можно было убить собственного ребенка.
Обычно такие дела решали сами Дозоры, но в этот раз Гесер и Завулон не сумели договориться. Первый требовал не только снять обвинения с волшебницы, но и хотел компенсации, второй, впрочем, тоже. Именно поэтому Антона отправили в командировку в Чехию.
Поначалу дела попали на стол Дункелю. Бегло прочитав бумаги, Совиная Голова высказался в таких выражениях, что понять их смысл молодому Светлому не помог бы и google. Инквизитор усомнился в умственном здоровье обоих магов, пожелал им таких интимных поз, которые они, не будучи перевертышами или мастерами спорта по гимнастике, никогда бы не сумели принять, и отправил Городецкого к Витезславу, потому что любой другой Иной, не пожалев сил и амулетов, открыл бы портал до Москвы и швырнул документы на стол отправителям. А амулеты Дункель тратить не любил.
Грубин, вдумчиво вчитавшись в дела, усомнился, не насмехаются ли над ним, но увидев унылую рожу Антона, решил повременить со шницелем из Светлого. Витезслав прекрасно знал и Гесера, и Завулона, потому Городецкому не завидовал, иногда даже сочувствовал.
Оставив дела на суд Инквизиции, Антон решил прогуляться по Праге: не сидеть же в отеле, ожидая вердикта Серых. Для себя Антон решил, что примет любое решение Инквизиции. Если вампир встанет на сторону Темных, Городецкий изобразит сопротивление только для порядка, но ни на чем не станет настаивать.
За этими мыслями его и застал Эдгар. Он перехватил расстроенного Светлого в Малой стране, и оба Иных отправились в «Черный Орел» завтракать. Небольшой ресторанчик, уютно спрятавшийся в хитросплетениях узких улочек, способствовал философским беседам и теплому, домашнему настроению. Горячий кофе и отменно приготовленная еда прогоняли хандру. Уютный полумрак ресторанчика забирал усталость, но склонял к легкой дреме, и лишь веселящая компания за большим, центральным столом, мешала смежить веки.
После позднего завтрака маги отправились гулять по улицам, умытым осенним дождем. Погода бодрила, заставляла поднять воротник и спешить, пытаясь увернуться от крупных ледяных капель. Зима уже дышала в затылок осени, но золотая дама не сдавалась, дарила призрак тепла старому городу и золотила крыши редким солнцем. Сегодня осень припасла для Праги багрянец деревьев и серое, тяжелое небо. Облака, крупные, тяжелые, катили свои неповоротливые тела вдоль тягучих туч, чтобы присоединиться к ним и излиться на землю предзимним холодом. Чтобы укрыться от дождя, Антону пришлось взять Эдгара под руку. Иные направились в Старый Город и задержались на Карловом мосту, где и устроили шуточную потасовку.
- Сыро, - поморщился Эдгар.
Антон кивнул, разглядывая скульптуру Яна Непомуцкого. Древний металл давно приобрел сине-зеленую окраску, и лишь под самой фигурой сияли два золотистых пятна, до блеска начищенных ладонями тех, кто загадывал здесь желания. Отчетливо тянуло Силой, Светлой и счастливой. Городецкий хмыкнул, прикасаясь к скульптуре. Разумеется, желание он не загадывал, но пройти мимо такого источника было очень сложно.
- Ваши любят здесь бывать, - заметил Эдгар. – Мало кто грустит на Карловом мосту. Это не то место, где просят о чем-то, что связано с болью и страхом. Можем дойти до меридиана, около часов Микулаша народ еще счастливее.
- Тебе тут не по себе? – усмехнулся Антон.
- Нет, конечно. С чего бы?
- Тебе ближе Костница или подземелья, - ответил Городецкий, возвращаясь к прибалту. – Старое Еврейское кладбище тоже подойдет.
- Туда мы не пойдем, - фыркнул Эдгар, плотнее запахивая пальто и приподнимая темный шарф.
- Чего это ты?
- Холодно там.
Антон рассмеялся. Он и не думал, что прибалт окажется теплолюбив, словно домашняя кошка. Они действительно свернули на Карлову улочку и, поплутав между домами, вышли к часам Микулаша. Из местных кафешек доносились соблазнительный ароматы, туристы, не знающие, чего хотят: пива или достопримечательностей, - носились, толкая друг друга и даже Иных. Эдгар все еще не перенял у Витезслава способности лавировать между людьми. Какой-то шумный немец пихнул Антона в бок, тут же извинился и быстро отправился в сторону пивной, не обращая внимания на дождь и юрких японцев, попадавшихся ему под ноги.
- Люди, - вздохнул Городецкий, провожая глазами белобрысую макушку неосторожного мужика.
- Вы их вроде бы любите.
- Я разве что-то говорю?
- Нет, но как ты не говоришь.
- Да ну тебя.
- Пошли отсюда.
- Через три минуты начнут бить. Давай подождем?
- Вот именно. Ноги оттопчут, Антон.
- Неженка, - обозвался Городецкий. – Можно сделать так, чтобы не оттоптали.
- Влияние на человеческое сознание в корыстных целях, - покачал головой прибалт. – Тебе не стыдно, Светлый?
- Не в корыстных, а с целью сохранить здоровье.
- Хорошо тебя Гесер дрессирует, научился выкручиваться.
- До вашего брата мне далеко.
Эдгар пожал плечами, не желая продолжать бессмысленный спор. Боя курантов они все-таки дождались: зазвонил колокольчик скелета, обещая всем гибель, толпа открыла рот, разглядывая зверюшек, и ожидала петушка. Птичка, как и положено, распелась в самом конце представления.
- Это как поставить галочку у себя в мозгу, - произнес Городецкий, когда они развернулись и пошли вдоль Целетной улицы к Пороховым воротам.
- Угу, - кивнул Эдгар, сильнее прижимаясь к Антону: дождь сумел пробраться под зонтик и теперь пытался намочить плечо прибалта. – Я тоже долго не мог избавиться от этой привычки.
- Прага стала для тебя вторым домом? – спросил Городецкий, останавливаясь около массивного строения из темного камня.
Светлый поднял голову и, сощурившись, стал рассматривать шпили, уходящие в бесконечно серое, плотное небо.
- Третьим, тогда уж, - хмыкнул прибалт. – Антон, ты специально выбираешь места, где много людей?
- Эдгар, ты когда-нибудь был на этой смотровой площадке? – Городецкий пропустил вопрос прибалта мимо ушей.
- Да, конечно.
- А я нет.
- В чем проблема? – пожал плечами Эдгар и потянул друга за собой, ко входу в башню.
В старом здании оказалось ужасно холодно и сыро, здесь пахло вековыми камнями, а подниматься оказалось ужасно неудобно: ступени были рассчитаны на средневековую ногу, а не на лапищи современных мужиков. Антон оглянулся и с сомнением посмотрел на лестницу, винтом уходящую вниз. Странная мысль посетила голову Светлого.
- Не знаешь, какой размер ноги у Витезслава?
- Чего? – Эдгар оступился и схватился за руку Городецкого, чтобы не скатиться кубарем вниз. – Городецкий, ты о чем, вообще, думаешь?
- Да так, - пожал плечами Антон, пряча улыбку. – Ступеньки узкие, наверное, рассчитаны на средневекового жителя.
- Проклятье.
- Ну, извини. Я не хотел, чтобы ты упал.
- Да я не об этом. Теперь и мне стало интересно.
Они наконец-то поднялись на самый верх и сейчас тяжело дышали, пытаясь избавиться от головокружения. Все-таки современный человек не приспособлен ко многому, что было обыденным в эпоху Средневековья.
- Не люблю я винтовые лестницы, - вздохнул Эдгар, усаживаясь на каменный парапет башни.
Разумеется, этого нельзя было делать, но когда Иных, особенно Темных, волновали человеческие запреты. Антон, не долго думая, присоединился к Инквизитору. Оказалось, что Эдгар высушил старые камни, и сидеть на них было весьма уютно. Прибалт открыл зонтик, загораживая магов от прорвавшегося хмурого неба. Городецкий взглянул вниз. Там толпились многочисленные туристы. Люди кутались в куртки и шарфы, ожидая экскурсоводов. Вот одна группка потянулась гуськом к стоянкам, греться в теплых салонах комфортных автобусов. Желающих влезть на Пороховые ворота не наблюдалось. Мало кто хотел подставлять тело пронизывающему ветру и хлесткому дождю.
- Когда возвращаешься обратно? – спросил Эдгар.
- Через пару дней.
- Остаться не хочешь?
- Ты опять?
Прибалт пожал плечами.
- Ты не жалеешь, Эдгар? – спросил Антон, опираясь спиной на башенку, которой заканчивался парапет. Она оказалась холодной, и маг поморщился, намочив спину.
- Нет. Инквизиция не только дает новые возможности, но и открывает глаза, - прибалт пересел поближе к Антону и снова прикрыл их зонтом. – Представь, что у тебя есть пара крыльев: кожистых или перьевых, - не важно, и ты считаешь, что другие не подойдут. Ты просто не взлетишь на них. Потом тебе дают новую пару, ты примеряешь ее и понимаешь, что управлять ей так же легко, как и своей собственной. А кожа там или перья, тебя уже не волнует. Во время полета ты не помнишь о материале, из которых они сделаны. Крылья все равно за спиной, ты их не видишь.
- Зато другие видят.
- Другие вообще ничего не видят, а если и видят, то им наплевать, - рассмеялся Эдгар. – Вот ты, Светлый, приехал сюда и привез на хвосте два дела. Скажи, на чьей ты стороне?
- Справедливости, - буркнул Антон. Он уже жалел, что начал этот разговор.
- И на чьей стороне справедливость? На этот раз?
- Ты и сам знаешь.
- Ну, и какой ты после этого Светлый, Антон?
- Мне не нужна вторая пара крыльев, - покачал головой Городецкий. – Это вы, Темные, жадные до всего. Зачем тебе четыре крыла, если и на двух неплохо леталось?
- Так одни сломали.
Антон замолчал, разглядывая черный купол зонта. Когда-то Эдгар так легко говорил о предательстве и несовершенстве мира, что Антону казалось: прибалт не может обидеться на несправедливость. Оказалось, это не так. Поступок Завулона крепко задел Эдгара.
- Ты считаешь, что Витезслав не предаст? Ты веришь вампиру?
- Ты веришь Гесеру, это куда опрометчивей.
- Все, что делает Гесер, он делает ради Света.
- Ты и в это веришь? И Гесер, и Завулон играют. И игрушки у них опасные. Особенно для молодых Иных. Размен – любимая их комбинация.
- Говори о Завулоне, Гесера ты не знаешь.
- Его знают другие.
- Витезслав? Он предвзят.
- Зато ты справедлив.
- Эдгар, я не уйду в Инквизицию. Не продолжай, если не хочешь ссоры.
Прибалт поджал губы и спрыгнул с каменных перилл. Он был расстроен неудачей. Антон нравился Эдгару, и Инквизитору совсем не хотелось, чтобы Гесер пустил Городецкого в расход.
- Пойдем. Здесь неуютно.
- Обиделся?
Они спускались медленно, держась за ледяные каменные стены. Подниматься вверх было куда проще.
- Нет, конечно. Ты все равно уйдешь из Дозора.
- Ты в этом так уверен. Стал предсказателем?
- Ты же аналитик, Антон. Что получается, если смешать Тьму и Свет?
- Они не смешиваются, Эдгар.
- Хорошо, а белый с черным?
Городецкий промолчал.
- Серый получится, Антон, серый. А ты всегда был с Тьмой. Это тебе и Завулон говорил.
- Ты признаешь его правоту?
- Зачем бы мне ее отрицать?
- Повторяю: мне не нужны вторые крылья, Эдгар. И я не боюсь пожертвовать собой ради Света. Я уже говорил тебе об этом.
- Считаешь меня трусом?
Они покинули Пороховые ворота и свернули на Пршикопе, медленно прогуливаясь мимо витрин дорогих магазинов. Вдалеке виднелась светлая Вацлавская площадь. Память забавно шутила, и Иные, сами того не замечая, шли по излюбленному туристическому маршруту.
- Нет, наверное. Можно ли считать трусостью желание спастись.
- Я ушел из Дозора после того, как стало ясно, что Завулон не собирается вызывать Фафнира.
- Ты колебался?
- Да.
- И что тебя окончательно убедило?
Эдгар остановился и замер, разглядывая нелепые пустующие столики Макдональдса, неизвестно зачем расположившегося в самом центре Праги.
- Нежелание наступать на одни и те же грабли, а тебе, видимо, нравится биться лбом об стену.
- Раньше мы спорили о Тьме и Свете, считая их диаметрально противоположными понятиями. Теперь ты хочешь убедить меня, что на самом деле они одинаковы.
- Не одинаковы, просто одинаково являются неотъемлемой частью нашего мира. Булгакова читал?
- Читал.
- Свет определяет существование Тьмы, а Тьма – Света. И только в Сумерках можно увидеть их игру, Антон.
- Сумерки обманчивы, Эдгар. Тьма скрывает полностью, Свет обнажает, а Сумерки истончают, ломают силуэт, играют полутонами. Чем вы лучше тех же Гесера или Завулона? По сути, вы занимаетесь тем же.
- Вся наша жизнь – полутона. Ты ведь не пошел к какому-нибудь Светлому Инквизитору. Ты пришел ко мне. Тебе проще общаться с Темным, чем со Светлым. И это тоже полутон. Полутон дружбы.
- Я не знаю Светлых Инквизиторов и не уверен в том, что мы друзья.
- Знаешь. Максима уже забыл? – Эдгар свернул на Панскую улицу, и Антон слегка отстал, ноги сами несли Светлого к площади. Городецкий не сразу сориентировался в изменении маршрута, но довольно быстро нагнал прибалта. – А я не уверен в отсутствии этой дружбы.
- Я знаю о Максиме, но Максима я не знаю. Не думаю, что он меня прогонит, если я приду к нему. Но нас ничего не связывает. Что же касается дружбы, друзьями не так становятся.
- А что, господин программист, существует алгоритм дружбы?
- Ты и это обо мне знаешь?
- Разве это секрет?
- Нет, просто удивлен, - Антон огляделся, этими дворами он еще не ходил. – Куда мы идем?
- Ко мне домой.
- Зачем?
- Гулять под дождем холодно и мерзко. К вечеру распогодится, и продолжим. Есть возражения?
- Нет, - несколько лет назад Городецкий под любым бы предлогом избежал подобного гостеприимства, сейчас же подобные осторожные излишества казались ужасно глупыми и надуманными. К тому же Антону было любопытно посмотреть на быт обычного Инквизитора.
- Так почему же ты решил, что мы не можем быть друзьями? – с неподдельным интересом спросил Эдгар.
- Дружба так быстро не складывается. Она требует длительных отношений.
- Правда? Мне казалось, что проникнуться к человеку можно за одну фразу. С другой стороны, столетия совместной работы и общения не всегда приводят к сближению.
- И за какую же фразу ты ко мне проникся?
- Не за фразу. За настрой. Ты пытаешься во всем разобраться и при этом стараешься не меняться, оставаясь верным себе. Это импонирует, хотя порой и выглядит ужасно глупо.
- Спасибо за честность.
- Всегда пожалуйста.
Они остановились около уютного невысокого домика. Впрочем, в Чехии таких большинство.
- Зайдешь на чашку чая или у тебя нет времени?
- Даешь возможность сбежать?
- Даю, - кивнул Эдгар.
- Сегодня я буду выглядеть глупо и не воспользуюсь твоей щедростью.
- То есть, останешься верен себе?
- Да.
Иные поднялись по лестнице. Эдгар дольше ковырялся с защитными заклинаниями, чем с замком. Он явно не привык водить к себе гостей, видимо, еще не успел освоиться в новой квартире. Антон с интересом рассматривал чистую лестничную клетку, но вот последний щит был снят, и послышался радостный лай.
- Ты завел собаку?
- Да, еще до того, как перешел в Инквизицию.
- Странно.
- Почему? – удивился Эдгар.
- Темные и домашние животные, - Антона нелепо повел рукой и смутился, сам не понимая, чему так удивился.
Прибалт ничего не сказал, просто пропустил Городецкого в квартиру, где их встречал приветливый плотненький лабрадор золотистого окраса. Собака радостно сделала пару кругов вокруг пришедших и ткнулась Эдгару в ладонь.
- Место, Арго, - коротко приказал Инквизитор, и пес послушался. – Опять это твое разделение, Антон. Темные, Светлые. Я никогда не поверю, что тебе ни разу не хотелось прикоснуться к другой стороне, посмотреть на мир иначе. Ты же не фанатик, Городецкий, ты нормальный мужик пусть и с нездоровой тягой к неприятностям. Черный или зеленый? – спросил Эдгар, вытаскивая с полки две жестяных баночки.
- А пива нет? – уточнил Светлый, усаживаясь на стул.
- Это очень русский способ пить чай, - рассмеялся Эдгар, достав из холодильника две бутылки.
- Русский – это с водкой, а на другой стороне я был. Мне не слишком понравилось.
- Ты имеешь в виду суррогатное превращение в вампира? Еще и неумелое. Поверь, мне бы такое тоже не доставило радости. Я же не склоняю тебя к Тьме.
Антон повертел в руках бутылочку с пивом, будто решая, стоит ли пить.
- Не отравлена, - мягко произнес Эдгар, в душе посмеиваясь над нерешительностью Светлого. – И приворотного зелья там нет. Я же не ведьма.
- А если бы был ведьмой? – неожиданно спросил Городецкий, внимательно разглядывая прибалта, ауру которого надежно скрывал плотный покров щитов.
- Не понимаю, куда ты клонишь.
- Если бы ты, Эдгар, был ведьмой, то попытался бы меня приворожить, а потом подтолкнуть к уходу в Инквизицию?
- Ты же знаешь, это запрещено.
- Знаю, но попытался бы?
Прибалт подошел к окну и задумчиво посмотрел на улицу. Тихий район дремал под покрывалом прохладного дождя, толпы народа бродили лишь по крупным улицам, а здесь было спокойно, даже уютно. Эдгар знал, вечером погода наладится, золотые лучи солнца выглянут ненадолго, заискрятся лениво в лужах и утонут в многочисленных тенях старого города. Здесь все было двояко: и Свет, и Тьма.
- Нет, наверное, - неуверенно ответил Эдгар.
- Почему?
- Потому что человек должен понимать, что он делает, иначе получится фанатик. Хуже всего, когда лишают воли и выбора. Я бы не желал для тебя такой судьбы. Ты пригодился бы Инквизиции и со своим унылым ворчанием, и с аналитическим умом, но никак не с яростным блеском в глазах. Должность свято бьющего поклоны справедливости у нас уже занята. Пожалуй, я подожду, пока ты поумнеешь.
- Долго ждать придется.
- Мы куда-то торопимся?
- Завидую я тебе, Эдгар. Твоему характеру. На все у тебя есть ответ, а если и нет, то ты просто садишься и ждешь, когда он свалиться на тебя с неба.
- Не завидуй, я просто старше.
- Не в этом дело, - Антон сделал еще один глоток и, оставив бутылку на столе, подошел к прибалту. – Спокойствие не приходит с возрастом, ты посмотри на Ольгу, Семена, да на того же Витезслава – им надо куда-то бежать, вывалив язык, делать что-то, ошибаться, обжигаться, обижаться, падать, вставать и опять бежать. Они, конечно, умеют ждать, но делают это через силу.
Эдгар хмыкнул, вспомнив, как месяц назад они выслеживали секту оборотней-дикарей, охотящихся на людей. Убивали Иные исключительно в значимых местах. Прибалт и пражский вампир сумели вычислить, что следующее нападение произойдет около Пороховой башни. Выследили, но опытный оборотень-главарь учуял их и пустился наутек. Грубин тогда, не долго думая, прыгнул за ним со смотровой площадки. Разумеется, сорокаметровая высота не представляла для вампира смертельной опасности, однако трещину в малоберцовой кости он заработал, что виртуозно скрывал, пока они не поймали преступника. Спрашивается, зачем? Оборотень рано или поздно все равно бы попался.
- Умение ждать – это врожденное свойство личности. Приобрести его очень сложно.
- Витезслав называет это красивым словом «апатия», а Дункель честно – ленью. Когда умело ждешь, цель сама все делает. Ты, например, постоянно сравниваешь Тьму и Свет, не отрицай, сравниваешь. Я это знаю, потому что сам так поступал. Но в конце концов, ты поймешь, что их нельзя сравнить, как нельзя сравнивать догмы. Философия Дозоров строится на аксиомах, которые, по-хорошему, должны быть теоремами. Поэтому Иные и уходят в Инквизицию. Или же становятся циниками, способными смотреть на других, лишь как на шахматные фигуры. Такие, как Завулон и Гесер, изучили свод законов и теперь играют на грани фола, а гибнут те, кому этот мир кажется идеальным.
- Ты же не погиб.
- Я не идеалист, как и ты. Но тебе, Светлый, нужно оправдание для совести. Ты подспудно расцениваешь переход, как предательство. Поэтому и не решаешься уйти. Отсюда и вопрос про приворот: тебе бы было проще оставить Дозор по мановению чужой руки, - Инквизитор расслабленно облокотился на подоконник. – Прежде, чем ты возмутишься и, возможно, хлопнешь дверью, знай, это просто мое мнение.
Антон действительно хотел высказать Эдгару все, что он думает о его мыслях, но передумал. Не стоит Светлому ругаться с Темным из-за честности. Не лжи же он ожидал, а прибалта вдруг потянуло на откровенность. Возможно, это было очередной попыткой привлечь Городецкого на свою сторону, но Дозорный решил оставить параноидальные мысли на потом. У него еще будет время понять, где именно Эдгар прощупывал почву, а когда был действительно искренен.
- Кажется, я все-таки подвергся твоему влиянию. Спокойным становлюсь, - Антон уселся на подоконник и пододвинул до нахальства зеленый цветок, выдававший в прибалте рачительного хозяина, в сторону. – Мне не следовало приходить к тебе, Эдгар, ни сейчас, ни сегодняшним утром.
- Объяснишь? – поинтересовался прибалт, устраиваясь рядом со Светлым.
- Объясню. Ты Темный, а Темные умеют соблазнять.
- Разве я тебя соблазняю?
- Нет, и это едва ли не самый действенный способ.
Эдгар слегка наклонил голову и сонно улыбнулся. Он всегда умел ждать, а ожидаемое привычно приходило и само падало в руки.

Солнышко лениво выглянуло из-за тяжелых туч, позолотило пузатые кромки разбухших от влаги облаков и пролилось на мостовые растопленным осенним золотом. Лучики мазнули по блестящим старым крышам, запутались в вихрях веселого ветра и ударились об оконное стекло, за которым тихо разговаривали двое таких разных и таких одинаковых людей.

@темы: Антон Городецкий, Эдгар

Comments

[Sora Vanilla]

Захватило)))

[Гита Ягг из Ланкра]

Кира Весенняя
Спасибо. Ведьма заинтересовалась такой вещью, как диалоги.

[Sora Vanilla]

Гита Ягг из Ланкра Я диалоги сами по себе не люблю, но тут получилось довольно гармонично)

[Гита Ягг из Ланкра]

Я люблю читать диалоги, а вот писать не очень, но тут захотелось, решила потренироваться.

[Sora Vanilla]

Гита Ягг из Ланкра Ну что сказать, на ура получилось)
А писать почему не любите?

[Гита Ягг из Ланкра]

Спасибо.

Да бог его знает, они мне даются сложнее описаний.
Но эти двое, они же созданы для того, чтобы языком молоть.

[Sora Vanilla]

XDD Это точно)
Особенно под выпивку)

[Гита Ягг из Ланкра]

В "Сумеречном Дозоре" они даже без выпивки трепались. Начальство-то рядом, особо и не побалуешься.

[Sora Vanilla]

Ну все же)

[Гита Ягг из Ланкра]

Выпьешь, не Гесер, так Витезслав точно учует. Если первый разве что выговор объявит, то второй может и голову снять.

[Sora Vanilla]

Гита Ягг из Ланкра А не побрезгует? Ему ж вроде алкоголь противопоказан.

[Гита Ягг из Ланкра]

Так кровь-то пить зачем, просто срежет когтями и скажет, мол, так и было.

[Sora Vanilla]

Гита Ягг из Ланкра Не помню, что бы Инквизиция обладала такими полномочиями)

[Гита Ягг из Ланкра]

Отбрешется. За Эдгара, так точно отбрешется. Завулон Эдгара не любит, Гесер, тем более, так что эти возражать не будут. Хотя, Витезслав педант, он скорее для профилактики отрежет кое-что из не нужного.

[Sora Vanilla]

Гита Ягг из Ланкра А мне так кажется, что и сам рискует под трибунал попасть. За Антона так точно.

[Гита Ягг из Ланкра]

Хорошо, он их не до смерти проучит, а так, слегка коготочкаи чиркнет.

[Sora Vanilla]

Гита Ягг из Ланкра
а те офигают)

[Гита Ягг из Ланкра]

Офигеешь тут, все-таки реакция магов, особливо после пива, уступает вампирской. Да и Вит не лыком шит.

[Sora Vanilla]

Гита Ягг из Ланкра скандал будет)))

[Гита Ягг из Ланкра]

Если не убьет, не будет. Гесер еще спасибо скажет за воспитание работников.